Преюдиция действительности
газета "Бизнес-Адвокат", 2001, № 16
автор: Олег Анциферов
В № 6 за 2001 год «Вестника Высшего Арбитражного Суда РФ» была опубликована статья А.Е.Березия и В.А.Мусина «О преюдиции судебных актов». В данной статье авторами было высказано нижеследующее мнение, которое, как представляется, имеет важное практическое значение: «…судебные акты во многих случаях не только констатируют наличие каких-либо обстоятельств, но и дают им определенную правовую оценку…В соответствии со смыслом и текстом нормы части 2 статьи 13 АПК РФ такой акт обязателен полностью, а не частично. Отсюда следует, что преюдиция охватывает не одну лишь «констатирующую» часть судебного акта, но и изложенную судом юридическую оценку тех обстоятельств, которые им установлены…юридическая оценка тех или иных обстоятельств сама по себе является составной частью фактической стороны дела…Например, оценка судом акта органа государственной власти как законного свидетельствует об установлении по делу определенного факта – соответствие данного акта закону. Этот факт может в дальнейшем иметь преюдициальное значение».
Нормы ст.ст.13 и 58 АПК РФ, регулирующие вопросы преюдиции судебных актов, не позволяют четко установить преюдициальную силу изложенной судами юридической оценки обстоятельств. В связи с этим правоприменители, для которых очевидна важность преюдиции юридической оценки, вынуждены ориентироваться только на соответствующую судебную практику. Следует отметить, что применение либо неприменение арбитражным судом преюдиции юридической оценки сделок участников гражданских правоотношений и актов государственных органов нередко может иметь решающее значение в судебном споре. Поэтому противоречащая законодательству судебная практика по такой преюдиции существенным образом нарушает права и законные интересы участвующих в деле лиц.
Особенно наглядно данная проблема проявляется при анализе судебной практики по ст.168 ГК РФ в части вопроса о преюдициальной силе установленной судом действительности сделки.
Как правило, именно сделки являются основаниями исков. Ответчик, иск к которому был удовлетворен, может воспользоваться правом, предоставленным ст.168 и ч.1 ст.181 ГК РФ, а именно, предъявить иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки в течение десяти лет (!) со дня, когда началось ее исполнение. Следовательно, удовлетворение такого иска по основаниям, предусмотренным ст.168 ГК РФ, не может не повлиять на судьбу первого решения об удовлетворении иска, основанием которого явилась данная сделка. Но ведь принимая первое решение, суд, безусловно, рассматривал сделку в качестве «обстоятельства, имеющего значение для дела» (ч.1. ст.125 АПК РФ), и давал юридическую оценку данному обстоятельству. Принятие первого решения об удовлетворении иска означает, что суд установил законность, действительность сделки. В дальнейшем факт действительности сделки должен иметь преюдициальное значение при рассмотрении дела о применении последствий недействительности данной сделки.
При этом не имеет значения, написал ли судья в мотивировочной части решения, что сделка соответствует закону, является действительной и т.п. Если иск удовлетворен и судья сослался на нормы соответствующей главы ГК, значит он оценил сделку как действительную. Иначе можно было бы предположить, что суд может принять доказательство (например, договор) и положить его в основу решения, не давая доказательству юридической оценки.
Следует подчеркнуть, что, устанавливая обстоятельства, в соответствии с ч.1. ст.125 АПК РФ, суд не может и не должен пытаться установить «объективную истину». Исходя из принципа состязательности арбитражного процесса (ст.7 АПК РФ), суд не должно интересовать, является ли сделка законной "в природе", «на самом деле», он руководствуется только доказательствами, представленными лицами, участвующими в деле. Установленная судом действительность сделки - это не более чем юридическая оценка сделки, но она необходима для принятия решения и, одновременно, ее достаточно для принятия решения.
Тем не менее, судебная практика, как представляется, необоснованно идет по пути неприменения преюдиции юридической оценки сделки в качестве действительной при рассмотрении другого дела, в котором данная сделка является одним из доказательств и обстоятельств, имеющих значение для дела.
Такая практика основана на позиции судов о том, что если вопрос о действительности сделки не охватывался предметом иска, то «рассмотрение судом договора на предмет соответствия его законодательству означало бы выход за пределы исковых требований» (п.4 Приложения к информационному письму Президиума ВАС РФ от 28 апреля 1997 г. N 13 «Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»). Но, с другой стороны, суды повсеместно оценивают сделки как ничтожные, то есть, дают юридическую оценку сделкам, и при отсутствии по вопросу о действительности (ничтожности) договора исковых заявлений либо заявлений сторон в порядке ст.33 АПК РФ. Впоследствии установленная таким образом судом ничтожность сделки имеет преюдициальное значение. Представляется очевидным, что оценка сделки в порядке ст.ст.59 и 125 АПК РФ в качестве ничтожной никак не может отличаться по своим преюдициальным последствиям от оценки сделки в качестве действительной.
В информационном письме № 13 приведен следующий пример юридической оценки сделки при отсутствии заявления о ничтожности сделки:
«Согласно статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна. Ничтожная сделка недействительна с момента ее совершения и не требует признания ее таковой в судебном порядке.
Статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд вправе по своей инициативе применить последствия недействительности ничтожной сделки.
Отчуждение трестом механизации строительных работ государственного имущества в частную собственность акционерного общества по договору купли-продажи и акту передачи имущества было совершено с нарушениями статьи 25 Закона РСФСР "О собственности в РСФСР", статьи 15 Закона Российской Федерации "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации", то есть данная сделка является ничтожной. К такому выводу суд пришел, дав оценку этой сделке как одному из доказательств по делу в соответствии со статьей 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации независимо от того, предъявлялись ли требования о признании данного договора недействительным.
Поскольку истец не приобрел права собственника спорного имущества в установленном законом порядке, у него не имелось правовых оснований для истребования имущества у ответчика, в связи с чем в удовлетворении исковых требований было отказано".
Таким образом, суд, не рассматривая вопрос о признании договора недействительным и при отсутствии заявления ответчика в порядке ст.33 АПК РФ о ничтожности договора, тем не менее, дал юридическую оценку договору с точки зрения нарушения законодательства. Президиум ВАС РФ фактически признал, что суды всегда дают юридическую оценку имеющему значение для дела договору, независимо от предмета исковых требований либо иных заявлений сторон, всегда устанавливают либо его действительность, либо его ничтожность, которая должна быть обязательна для суда при рассмотрении других дел. Однако со стороны ВАС РФ никаких прямых рекомендаций применять преюдицию действительности договора до настоящего времени не последовало. В результате судьи, удовлетворяющие иски на основании сделок, утверждают, что они не устанавливали действительности данных сделок, ссылаясь, опять-таки, на предмет исковых требований. Разумеется, что судьи, впоследствии признающие данные сделки ничтожными или применяющие последствия их недействительности, руководствуются при этом «отречениями» своих коллег от фактически состоявшейся юридической оценки сделок, закрывают глаза на такую оценку и не применяют преюдицию действительности сделок. Как правильно отмечают авторы вышеуказанной статьи «…подход, при котором такая оценка не будет обязательной для суда, обратившегося к упомянутым обстоятельствам в ходе рассмотрения другого дела с участием тех же лиц, практически создавал бы возможность для «самовольного» пересмотра ранее вынесенного и вступившего в законную силу судебного акта».
Подобная практика ставит в двусмысленное положение сам Высший Арбитражный Суд РФ в ситуации, например, когда решение о взыскании задолженности по договору поручительства пройдет все инстанции, включая надзорную, и будет оставлено без изменения, но после признания впоследствии данного договора ничтожным судом первой инстанции в другом процессе (где суд не применит преюдицию действительности договора), поручитель вновь обратится с заявлением о принесении протеста. В итоге для надзорной инстанции, которая ранее оценила договор как действительный, будет иметь преюдициальное значение оценка судом первой инстанции договора в качестве ничтожного.
Более логичным представлялось бы рассмотрение всех вопросов о ничтожности сделки в соответствующей инстанции того процесса, где впервые данной сделке была дана юридическая оценка. Такой подход будет в полной мере соответствовать изложенному в ст.13 АПК РФ принципу обязательности судебных актов, направленному на обеспечение стабильности арбитражного процесса. Только такая стабильность и может гарантировать уважение и доверие к судебной власти со стороны участников гражданских правоотношений.